Мёртвая революция - Страница 2

После того, как я постучал в дверь и перешагнул порог, я убедился в своей правоте по поводу Сергея Борисовича. Он сидел с горящими ярко-красными глазами, весь мокрый от пота и «изрыгал пламя» на входящих. Это, конечно, была моя неукротимая фантазия, но так он выглядел хоть не двуликим.

- Где ты пропадал?! – прохрипел он. Его лицо налилось кровью, а толстая шея напряглась.

- Сергей Борисович…- начал робко я, но тот меня оборвал.

- На хрен мне твои объяснения? Слушай сюда! – он ткнул пальцем в конверт с неизвестным содержимым. – Забирай и проваливай.

Я взял конверт. Вскрыл.

Там лежало несколько купюр. Я оцепенел от того, чего боялся давно где-то в глубине души. Это оно - увольнение. Я не выдержал:

- Сергей Борисович, за что? За что вы так обозлились на меня?- Я вдыхал судорожно воздух и уже немного вспотел, слов больше не было. Начальник не медлил.

- Да ты тут не причём. Завод под угрозой банкротства. Идёт сокращение. А ты в первых списках, неофициальные на вылет. - он мрачно улыбнулся,- Можешь присоединиться к своим друзьям, они там что-то типа митинга обещают устроить. - он опять улыбнулся, в этот раз как-то зло, и, ударив кулаком по столу, добавил, - Собирай вещи и выметайся!

Я знал, что работаю как на пороховой бочке… Рабочие, идущие на это, должны понимать сразу, что в случае сокращения они первые вылетают с предприятия. Я не знал, чем вызвана угроза разорения фирмы, да и незачем мне это было знать. Я опустил глаза.

Полностью разбитый и с рассеянными мыслями, я взял конверт и подчинился.

Выйдя из цеха, в осознание пришёл образ усложнившихся обстоятельств, которые были и без того не сладкие. Прошёл мимо изрыгающей проклятия группы бывших сотрудников, глупо было к ним присоединяться. Как только они сами не понимали, что в их действиях нет прока!?

Я вышел из ворот территории завода и направился к остановке. Прохладный ветер продул всё тело. На дворе апрель, по моему мнению, самый жаркий за всё время, что я помню. Все уже переоделись в лёгкую одежду, максимум можно было заметить людей в осенней куртке поверх майки. Я лично ограничился светлой водолазкой и джинсовой курткой. Холодно не было, только ветер приятно щекотал лицо и взъерошивал волосы. Я шёл к остановке, чтобы сесть на автобус, идущий к моему дому, но внезапно остановился. Достал из внутреннего кармана куртки конверт с деньгами, вытащил купюры. Семь тысяч рублей. «Не густо», - с обидой подумал я. Отсчитал две купюры по пятьсот рублей, положил в карман. Остальные убрал обратно в конверт и засунул за пазуху. Мне подумалось, что не стоит торопиться домой, поскольку пропало настроение чем-либо заниматься, и я решил зайти в бар и немного выпить.

Вытащил свой старый телефон из кармана, нашёл номер Влада: он-то меня всяко поддержит, ободрит. Мы с ним были друзьями с глубокого детства. Он был единственным, кто меня ценил как человека. Именно его свадьбу мы справляли вчера. Конечно, не хотелось его тревожить после свадьбы, нагружать личными проблемами, но мне нужна была поддержка.

Пошли гудки. Я направился в другую сторону от остановки, приближаясь к заветному бару, который должен был стать мне причалом на ближайшие несколько часов.

Когда в трубке послышался голос Влада, я ему поведал суть моего звонка и почувствовал отвращение от собственной жалости к себе. Влад же, выслушав меня до конца, коротко и добродушно ответил и торопливо уточнил место встречи. Я выдохнул. Поблагодарил его за понимание, извинился.

Теперь, стоя на ступеньках бара и закуривая очередную сигарету, я понимал, что все проблемы и неприятности в финансовом положении и на личном фронте принимают новый оборот. То ли я до мозга костей неудачник, то ли меня сама судьба без устали пытается сломать.

- Всё что ни делается, всё к лучшему. – произнёс я вслух, вспомнив старое выражение, подчёркивающее очередной провал. - К лучшему…

***

Утро следующего дня. Я проснулся в холодном поту - так часто у меня бывало, когда выпью лишнего. Да уж, вчера, кажется, было чересчур лишнего. Не помню, одним словом, ничего. Только как мы с Владом налегли на виски, и как к нам подсела милая на вид девушка. Тогда я ещё очень удивился тому, что она во мне нашла? Мы смеялись и стремительно выпивали.

Я никогда не умел пить: то ли не знал своей нормы, то ли организм не мог приспособиться к огненным свойствам крепких напитков. Как жаль, что моя память отказывала мне, от этого всегда было неприятно. Я мог и не помнить многого, но это не значило, что мой друг и вчерашняя спутница разделили мою амнезию. Было противно от стыда за неумение пить, и было… Больно!

«Больно!?» - чуть ли не вслух произнёс я. Отчего?

Всё тело болело, будто по нему прошёлся каток! Кости ломило, рёбра будто рвались наружу сквозь хлипкие ткани. Остальные части тела ныли и горели, у меня перехватило дыхание от волнения за то, что произошло. Или нет? Может, я сплю?! Я попытался повернуть голову. Нет. Я не сплю! Боль прорезалась в ту же секунду, да так, что я невольно застонал. Чёрт подери людей, создавших алкоголь, или меня! Родители, видимо, плохо постарались, когда меня делали. Ошибка родителей? Пожалуй, да. Брак на производстве, что забавно, людей. Я невольно улыбнулся, хотя прекрасно понимал, что тут улыбаться нечему.

Чёрт возьми, надо встать. Я поднял правую руку и перевалился на бок. Приподнял себя на руках, ноги спустил на холодный пол. Боль пронзила всё тело; я так стиснул зубы и оскалился, будто пытался кого-то отпугнуть от себя.

Когда, наконец, боль отступила, и я смог спокойно выдохнуть, наступила жуткая тишина. До сих пор ничего не помня, вглядываясь в полупустую, неубранною, но до боли знакомую комнату. Я почувствовал страх. Неведение произошедшего угнетало. Я не мог понять, что мне делать в первую очередь, с чего начать. Я знал - это не могло меня оставить без последствий. И я решил позвонить Владу, он-то должен знать, в чём дело. Кто же, как не он, меня дотащил до дома, и конечно он в курсе всех событий. Да и сам по себе он был таким человеком, который всегда имел контроль над происходящим. И я решил, не теряя времени, превозмогая боль, отыскать телефон.